История создания Центра виртуалистики
Предлагаем Вашему вниманию статью Носова Н.А. - основателя и первого руководителя Центра виртуалистики ИЧ РАН, - об истории создания Центра и о роли академика И.Т. Фролова - основателя и первого директора Института человека РАН.
< Текст приводится по материалам архива Н.А. Носова. Дата создания документа: 01.04.2000 4:29 >
Статья опубликована за исключением текста, взятого в угловые скобки. Смотри: Н.А. Носов Виртуалистика в Институте человека РАН // Академик Иван Тимофеевич Фролов: Очерки. Воспоминания. Избранные статьи. – М.: Наука, 2001. – С. 275 – 278.
* * *
Виртуалистика в Институте человека <РАН>
Н.А.Носов
Руководитель Центра виртуалистики Института человека РАН
В декабре 1991 г. Президиумом Академии наук СССР было принято решение о создании Института человека РАН, точнее, о преобразовании Центра наук о человеке в Институт человека. Директором Института назначался И.Т.Фролов. Буквально на следующий день после того, как Иван Тимофеевич объявил сотрудникам Центра наук о человеке, автоматически ставшим сотрудниками Института человека, об этом решении Президиума и о том, что теперь нужно создавать структурные подразделения Института, я подошел к нему с предложением о создании в Институте лаборатории виртуалистики. Иван Тимофеевич, прочитав мою докладную записку, сразу же согласился с этим.
И в 1991 году, и в 1992 году, когда официально утверждалась структура Института человека, в Советском Союзе о виртуальных реальностях практически никто еще ничего не слышал. Более того, я утверждал в докладной записке, что виртуалистики как научного подхода нет не только в СССР, но и нигде в мире. Получалась довольно забавная картина: совершенно неизвестный Ивану Тимофеевичу ученый предлагал Институту человека сделать одним из направлений своих (т.е. академических) исследований новый научный подход к никому неизвестному объекту. Единственным плюсом в мою пользу было то, что в 1990 году в издательстве “Транспорт” вышла моя брошюра “Ошибки пилота: психологические причины”, в которой в достаточно развернутой форме был представлен виртуальный подход. Но я не знаю, в какой степени эта брошюра повлияла на решение Ивана Тимофеевича. Решение о назначении меня руководителем одного из шести-семи предполагаемых подразделений Института было весьма экстраординарным. Иван Тимофеевич должен был принять на себя ответственность перед научной общественностью за принятое решение, и он пошел на это.
Позднее, познакомившись с Иваном Тимофеевичем ближе, я понял в какой-то степени основания его решения по возложению на себя ответственности за безрассудство его молодого сотрудника.
Прежде всего, Иван Тимофеевич был ученым. Несмотря на достаточно большие успехи в административной и политической карьере, Иван Тимофеевич оставался ученым по духу своему и относился к другому ученому, как равный к равному, несмотря на возраст и научные достижения своего партнера. У него отсутствовало чувство превосходства, конечно, совершенно недопустимое в научных отношениях и, тем не менее, крайне редкое в научной среде. Иван Тимофеевич, судя по его работам, был настоящим ученым: посвятил научным исследованиям многие годы своей жизни, вел исследования часто в ущерб личным и семейным интересам, имел глубокое научное мировоззрение, очень четко понимал, что он делает и зачем, и, наконец, как ученый он добился весьма значительных результатов. И вот это ощущение ученого он сохранил на всю жизнь. Я, например, будучи кандидатом наук, никогда не чувствовал давления авторитета Ивана Тимофеевича как академика. Замечательным качеством Ивана Тимофеевича было и то, что он не принижал значения исследований, проводимых не в его области. Очень часто ученые с не очень широким кругозором как-то автоматически считают свое научное направление единственно важным, свои методы работы единственно верными и поэтому с большим скепсисом относятся ко всему, что не входит в круг их интересов. Иван Тимофеевич признавал и уважал другие научные позиции.
Немаловажным обстоятельством, повлиявшим на решение Ивана Тимофеевича создать лабораторию виртуалистики, было то, что в 1991 году я представлял собой достаточно молодого в возрастном отношении ученого. У Ивана Тимофеевича была четко провозглашаемая позиция относительно молодых ученых - их надо всячески поддерживать, несмотря на экстравагантность их представлений. Иван Тимофеевич полагал, что история расставит все по своим местам. Сложно и невозможно, считал он, заранее сказать, какие сумасбродные идеи окажутся верными, а какие - бессмысленными.
Нельзя не сказать, что наши отношения с Иваном Тимофеевичем как ученого с ученым были омрачены административными отношениями. Дело в том, что в силу обстоятельств я оказался на должности ученого секретаря Института человека в самый сложный период становления Института (параллельно оставаясь заведующим Лабораторией виртуалистики). Я был назначен первым (во временном отношении) ученым секретарем и фактически на меня выпали все административные сложности по организации деятельности Института человека. У Ивана Тимофеевича были свои административные представления о деятельности ученого секретаря, которым я далеко не полностью соответствовал. Я честно сделал все от меня возможное для обеспечения деятельности Института человека и не мог поступить иначе, ибо не было никаких надежд на создание Лаборатории виртуалистики в каком-либо еще месте. Я сделал всю работу, обеспечившую функционирование института, но не сделал много из того, что было бы желательно сделать. Во всяком случае, в 1993 году мне пришлось подать заявление об уходе с этой должности.
И здесь Иван Тимофеевич преподал мне еще один урок. Я, наивно полагая, что с карьерой ученого секретаря закончилась и моя работа в Институте, ждал со стороны Ивана Тимофеевича давления, направленного на мое увольнение из Института. Надо отметить, что в 1992-1993 годах у нас с Иваном Тимофеевичем были исключительно административные отношения, и я не имел возможности рассказать ему о своих научных исследованиях. В связи с этим после увольнения с должности ученого секретаря у меня не было оснований считать, что меня оставят в Институте. Но оказалось, что на самом деле мои дела обстоят не так. Дело в том, что к этому времени я уже написал докторскую диссертацию по проблеме психологических виртуальных реальностей, журнал “Человек”, который Иван Тимофеевич создал и которым гордился, опубликовал в 1992 и 1993 гг. две мои программные статьи по виртуалистике и там лежала третья моя статья (опубликованная в 1994 году). Я активно участвовал в работе ХIX Всемирного философского конгресса "Человечество на переломном этапе: философские перспективы" (Москва, 1993 год), организатором которого был Иван Тимофеевич, в материалах этого конгресса опубликована моя статья “Виртуалистика”. По все видимости, Иван Тимофеевич был в курсе моих исследований и разделил свое личное недовольство мною как своим подчиненным и мною как независимым ученым, и я остался в Институте.
Наглядная демонстрация различения административного и научного отношений - очень хороший урок, который преподал мне Иван Тимофеевич.
При сугубо негативном административном ко мне отношении, в начале 1994 г. он делает для меня очень важное дело - выставляет мой доклад на Отделении философии, социологии, психологии и права РАН. В 1994 году в России практически еще ничего не было слышно о виртуальных реальностях и тема “Психологические виртуальные реальности” звучала чрезвычайно экзотично.
В начале 90-х годов идея виртуалистики встречала очень жесткое сопротивление в Академии наук. Когда в 1992 г. на Отделении философии, социологии, психологии и права Иван Тимофеевич делал доклад о программе и структуре Института человека, то некоторые члены РАН прямым текстом назвали виртуалистику лженаукой и даже видом религиозного мистицизма и предлагали исключить виртуалистику из Института человека. Вполне возможно, что эта атака на виртуалистику была на самом деле атакой на самого Ивана Тимофеевича, который подвергался порой жесточайшей критике, и поскольку остальные подразделения Института носили вполне общепринятые названия, то критика шла через виртуалистику. Но Иван Тимофеевич, надо отдать ему должное, ни словом не попрекнул меня за доставшуюся ему критику и даже намека не сделал на возможность сокращения лаборатории или переименования ее. Более того, когда к 1994 году лабораторией была проделана большая работа и получены существенные научные результаты, Иван Тимофеевич поставил мой доклад “Психологические виртуальные реальности” на Отделении философии, социологии, психологии и права. Следует отметить, что выступление кандидата наук на Отделении - случай беспрецедентный, но Ивана Тимофеевича не смутило это. Здесь надо отметить любопытный факт – когда я предложил Ивану Тимофеевичу заранее ознакомиться с моим докладом, он отказался от этого и поэтому не знал, что и как я буду говорить в своем выступлении. В целом, мое выступление было принято членами Отделения благожелательно, правда, сильно критиковали психологи, но тип критики сменился: говорили, что виртуалистика - это давно известное явление, правда под другим названием, и что в некоторых институтах Академии наук такие исследования уже давно ведутся и что поэтому лабораторию виртуалистики стоит сократить. А поскольку в Академии наук в то время началась борьба с дублированием исследований, то эта критика политически была весьма неприятной, хотя и совершенно некорректной, и, к счастью, не возымела никакого воздействия на членов Отделения.
О неприятии идеи виртуалистики говорит и тот факт, что мне в трех ведущих психологических институтах Москвы в 1989-1993 гг. не советовали даже предлагать к защите свою докторскую диссертацию по проблеме виртуальных реальностей. И только в 1994 году в Специализированном совете Всероссийского научно-исследовательского института технической эстетики мне удалось защититься по проблеме психологических виртуальных реальностей.
И в таких сложных условиях Иван Тимофеевич активно поддерживает виртуалистику.
Надо сказать, что у Ивана Тимофеевича были основания поддерживать виртуальные исследования. Дело в том, что виртуалистика предлагает подход, который позволяет интегрировать в единых моделях гуманитарные, естественнонаучные и технические знания и тем самым реализует идею комплексного, междисциплинарного подхода, провозглашенного в качестве методологической базы исследований Института человека.
В Отделении философии, социологии, психологии и права виртуалистика активно была поддержана не только Иваном Тимофеевичем, но и другими членами Отделения. <В частности, после моего доклада 1994 года со мной нашли возможность сугубо по собственной инициативе обсудить проблему виртуальных реальностей и поддержать мои исследования выдающиеся деятели отечественной науки – академик В.Г. Афанасьев и академик А.Г. Егоров (в данном воспоминании я говорю только об уже ушедших участниках истории с виртуалистикой).>
Наши совместные с Иваном Тимофеевичем усилия по развитию виртуалистики не пропали даром. К тому же, примерно с 1995 года начался просто бум в средствах массовой информации по поводу виртуальных реальностей. Все это привело к тому, что когда я делал доклад на Отделении философии, социологии, психологии и права в 1997 г. как кандидат в члены-корреспонденты, мое сообщение было выслушано уже просто как чисто информационное, поскольку тема виртуальных реальностей рассматривалась как вполне обычная академическая тема.
<Следует специально подчеркнуть, что, несмотря на личное участие Ивана Тимофеевича в виртуалистике, мы с ним не перешли на личные отношения. Он никогда не сказал, что делает что-либо ради меня лично; это означало, в свою очередь, что он не считает меня чем-либо обязанным лично ему. Ивану Тимофеевичу удалось сохранить личную дистанцированность между нами, что обеспечивало мне нравственную свободу - у меня не было гнетущего чувства долга перед Иваном Тимофеевичем. И если я считаю себя обязанным ему чем-либо, это исключительно внутреннее чувство, порожденное моим личным нравственным чувством долга, а потому искреннее.>
Без поддержки Ивана Тимофеевича виртуалистика, скорее всего, не состоялась бы в том виде, как она существует в настоящее время. Уже само по себе существование Лаборатории виртуалистики, преобразованной в 1997 году в Центр виртуалистики, оказывало благоприятное влияние на развитие виртуальных исследований. Мне сообщали ученые из разных городов России и ближнего зарубежья, что они смогли официально вести свои исследования по проблеме виртуальных реальностей лишь благодаря тому, что в Москве в Институте человека Российской академии наук есть лаборатория виртуалистики.
Я считал, что Центр виртуалистики оправдал надежды Ивана Тимофеевича. За период с 1994 г. (когда я полностью смог переключиться на работу в Лаборатории виртуалистики) по 2000 гг. включительно Центр организовал пять всероссийских конференций и круглых столов по проблемам виртуальных реальностей, издал 11 выпусков Трудов Лаборатории виртуалистики, в целом выпустил 17 книг общим тиражом более 10000 экземпляров. За это время не без участия Центра защищены по проблемам виртуальных реальностей две докторские диссертации по философии (М.Ю.Опенков и И.Г.Корсунцев), подготовлена к защите докторская диссертация по медицине (Г.П.Юрьев). В виртуалистике разработан новый тип практической работы с виртуальными реальностями – аретея, в рамках которого созданы методы эффективной работы с самыми различными психологическими, медицинскими, социальными аномиями: авиационные происшествия, нарушения психического развития детей, человеческие ресурсы, посттравматические расстройства, бронхиальная астма, язвенная болезнь, алкогольная зависимость и др. Исследования по виртуалистике в настоящее время ведутся в Архангельске (где М.Ю. Опенков создал свою философскую школу), Санкт-Петербурге, Ессентуках, Ульяновске, Владимире и многих других городах. На II Российском философском конгрессе (Екатеринбург, 1999 год) тема виртуальной реальности была одна из самых популярных, о чем свидетельствует как количество статей по проблемам виртуальных реальностей, так и популярность организованного Центром виртуалистики круглого стола “Философия и психология виртуальной реальности”. Конференция 2000 года «Виртуальная психология» показала, что в стране выросло поколение специалистов профессионально занимающихся проблемами виртуальной реальности.
Благодаря Ивану Тимофеевичу виртуалистика стала научным и общественным явлением. Иван Тимофеевич не зря в свое время выдал столь большие авансы виртуалистике и активно защищал еще ничем не проявившую себя виртуалистику.
В отношении виртуалистики у Ивана Тимофеевича проявилось крайне редкое сочетание качеств Большого ученого - человеческой мудрости и научной проницательности.
|